Скандально известный австрийский писатель Леопольд фон Захер-Мазох был, в сущности, первым, кто ценой своей прижизненной славы и посмертного «доброго имени», указал на прямую зависимость страсти и страдания, боли и наслаждения, сладострастия и жестокости в сексуальной жизни, предвосхитив тем самым открытия психоанализа и художественные откровения декаданса. «Во всех наших страстях нет ничего особенного и странного: кому же не нравятся красивые меха, и всякий знает и чувствует, как близко родственны друг другу сладострастие и жестокость», — говорит героиня его знаменитой «Венеры в мехах». Демонические женщины Захер-Мазоха осознанно или бессознательно проповедуют эстетику наслаждения через мучение, однако, в отличие от героинь де Сада, предпочитают, чтобы их одевали, а не раздевали. В жизни русских хлыстов и, главным образом, в фигуре «хлыстовской богородицы» Захер-Мазох почувствовал явственный эротический «свой», «мазохистский» потенциал. В центре романа «Мардона» («Богородица») - излюбленная героиня прозы.
